Искусство

  Материал подготовил Владимир Богданов, vladbog@compress.ru

«Череп» Херста купил сам Херст

Предыстория текущего события такова. Весной 2007 года самый успешный из ныне живущих художников поколения 40-летних Дэмиeн Херст задумал стать самым дорогим. Так, чтоб в абсолютном выражении, по номиналу, без всяких скидок на изменчивый валютный курс и прочих оговорок типа 77-летнего ныне живущего американского неодадаиста Джаспера Джонса. Последний путал все карты с прижизненной продажей в 2006 году его холста «Фальстарт» за 80 миллионов долларов в ходе частной, непубличной сделки. Работа старика сильно подняла ценовую планку. И произведение, способное собрать больше, по мысли Херста, должно быть особо убедительным уже в материаловедческом плане, если покупатель не оценит сногсшибательность художественного замысла.

Всего для просчитанного шедевра потребовались 2 кило платины и 1 106,8 карата «лучших друзей девушек» исключительного качества, включая 52,4-каратный очень редкий розовый бриллиант. 18 месяцев работы придворных ювелиров из Bentley&Skinner, 24 миллиона долларов финансирования. Результат — ювелирная скульптура в виде инкрустированного бриллиантами платинового черепа. И объявленная цена 100 миллионов долларов. Дальше — все по законам промоушена, жанра, в котором Херст давно превзошел Уорхола. Аншлаг в самой модной галерее White Cube, утечки о наличии потенциальных покупателей, уже вступивших в битву за сокровище, искреннее внимание прессы и публики…

В начале осени в масштабной финансово-художественной PR-акции «За любовь Господа» (For the Love of God — так названа скульптура) подведены первые итоги. Сразу оговорюсь, что промежуточные. По сообщению информагентства Bloomberg, череп был куплен, как и планировалось, за 100 миллионов долларов группой инвесторов, в состав которой вошел и сам Дэмиен Херст. Остальные имена держатся в секрете. Темнить особо не стали: из разъяснений следует, что череп куплен с целью дальнейшей перепродажи. Когда и за сколько — не прогнозируется.

Аналитики сошлись во мнении, что формат сделки может свидетельствовать о том, что Херсту так и не удалось договориться с одним покупателем. Ипотечный кризис в США случился очень некстати, у платежеспособных клиентов в таких обстоятельствах сильно портится настроение и мысли о прекрасном отходят на второй план. Ситуация, вероятно, носит временный характер, но ждать у моря погоды, откладывая продажу, тоже нельзя — того и гляди череп назовут залежалым товаром. Такие вещи обязательно должны продаваться вовремя, чтобы инвестиционная функция имиджевых арт-приобретений не подлежала сомнению. Даже в плохие времена.

А до лучших времен «За любовь Господа» инвесторы отправят в мировое музейное турне, за ходом которого будет следить сам автор. К слову, теоретически Дэмиeн Херст в этой хитроумной операции мог обойтись и без инвесторов. Личного состояния 42-летнего художника вполне хватило бы и для более изощренной мистификации. По некоторым оценкам, на начало этого года оно составляло 260 миллионов долларов. А с тех пор многое изменилось. По сообщению галереи White Cube, июньская выставка работ Херста «Сверх веры» (Beyond Belief) распродалась за сумасшедшие 130 миллионов фунтов — 262 миллиона долларов. В том же июне его инсталляция Lullaby Spring («Сонная весна») установила абсолютный открытый аукционный ценовой рекорд для ныне живущего художника с результатом 9,7 миллиона фунтов — 20 миллионов долларов.

Поскольку заглядывание в карман художнику — это непредосудительная часть культивируемого им жанра, то можно продолжить. Не так давно стало известно, что блестящая во всех смыслах идея Херста найдет свое применение в новой коллекции джинсовой компании Levi Strauss&Co. Херст стал одним из дизайнеров коллекции сезона осень-2008 с говорящим названием Warhol Factory X Levis X Damien Hirst. На джинсы (вроде бы доработанная 501 модель) будут нанесены узнаваемые черепа из стразов Swarovski. По некоторым сведениям, джинсы от Дэмиена Херста будут стоить около 400 долларов. Предполагаемые цены на другие предметы коллекции следующие: футболка — 100 долларов, куртка-джинсовка — 900 долларов. То есть все будет примерно в 10 раз дороже, чем в обычном, неавторском, исполнении. Вообще работа на стыке с массовым дизайном и легкое пересечение этой границы является логичным шагом современного художника. Вспомним о дизайнах Сони Делоне, производственном искусстве «амазонок авангарда» Любови Поповой и Варвары Степановой (они разрабатывали геометрические рисунки для тканей, работая на Первой государственной ситценабивной фабрике). На слуху еще рисунки входящего в десятку самых дорогих молодых художников Такаши Мураками для престижных сумок Louis Vuitton (фирменные мелкие значки, отдаленно напоминающие карточные масти, — это его находка). Так что развивается нормальный процесс прихода искусства в массы.

По данным artprice.com, за полгода ценовой индекс творчества британского художника вырос на 46 %. По усредненной статистике, 100 долларов, инвестированные в его творчество 10 лет назад, к настоящему моменту превратились в 752 доллара.

Источник: www.bloomberg.com, www.artprice.com

Портреты Зверева в «Доме Нащокина»

До 21 октября 2007 года в «Доме Нащокина» (Воротниковский пер., 12) продлится выставка «Портреты Анатолия Зверева», в экспозицию которой вошло около 100 работ.

Художник Зверев — легенда послевоенного модернизма, одна из самых заметных фигур в неофициальном искусстве. 55-летний художник, умерший в 1986 году от инсульта, получил фантастическую неофициальную известность прижизненно. Да и известность не то слово. Воспоминания его современников — это скорее обожание, преклонение перед творческой гениальностью и восторг. Понятно, встречаются сетования на «неудобный» образ жизни гения, его пьяное буйство, душевное нездоровье, но критические оценки творчества — почти никогда. Только гений. Сказать что-то резкое позволяли себе лишь коллеги, да мало кто обращал на это внимание, ведь художники вообще редко друг друга хвалят.

В наше время, когда «другое искусство» переживает бум платежеспособного интереса, с появлением большей информационной открытости, отношение к творчеству лидеров «другого искусства» становится более взвешенным и потому более критическим. Нет, сомнения в том, что Зверев — художник не без искры божьей, конечно, не появились. Но вместе с тем пришло понимание, что не любое прикосновение художника драгоценно. Считается, что свои лучшие экспрессионистские работы Зверев сделал в период с конца 1950-х до 1963-го — в небольшой отрезок длиной в 4–5 лет. Талант, конечно, так резко не исчез и пробивался во все годы, просто его все сильнее накрывал вал вещей, выполненных на заказ: кому портрет губки бантиком, кому кошечек, кому собачек… Зверев сам чувствовал, что начал рисовать не как хотел, а как заказчики хотели. Впрочем, речь идет о массовом спросе, ради денег. Талант пропивается запросто, но, вопреки переходящему из публикации в публикацию штампу, сказать, что Зверев кончился в начале шестидесятых, было бы не совсем верно. По крайней мере, не так категорично. Снижение уровня в целом, конечно, было очевидным, но выдающиеся работы появлялись и в конце семидесятых и в восьмидесятые. Например, в наследии восьмидесятых, когда Зверев уже ощутимо выдыхался, можно нет-нет да и встретить, какой-нибудь вдохновенный пейзаж с соснами. Причем без всяких сомнений в качестве и в подлинности. И такая вещь не пострадает от неблагополучной периодности: сегодня будет стоить, например, 35 тысяч долларов, с перспективой года через два вырасти в цене вдвое. Другое дело, что вдохновенные высококлассные вещи у Зверева в семидесятые-восьмидесятые становились уже редкими исключениями.

Тем не менее без хорошего «зверева» любая коллекция «другого искусства» по-прежнему будет считаться неполной.

Приходилось встречать оценки, что наследие художника составляет около 30 тысяч работ. Сомнительно, скорее раз в десять меньше. Куда больше доверия к другим оценкам коллекционеров, что по-настоящему удачными являются не более 10 % из числа подлинных работ Зверева.

Портретный жанр можно назвать основным в творчестве художника. Организованный двухчасовой сеанс с натурой, говорят, стоил 200 рублей. Для сравнения, почти столько же в те годы составлял гонорар за концерт Иосифа Кобзона, одного из самых высокооплачиваемых артистов СССР. Но Зверев, по воспоминаниям, тоже не оставлял публику без концерта. Въедливый взгляд — прищур — пауза — потом рывок к листу — прибаутки — брызги краски во все стороны — фирменное: «Улыбочку» — и росчерк «АЗ». Очевидцы хранят этот восторг по сей день. Портреты же позволяют лишь догадываться…

Парадоксально, но при всей известности и безусловной принадлежности к первому ряду художников-шестидесятников Анатолия Зверева сегодня можно считать одним из самых недооцененных художников. Казалось бы, «выстрелили» уже все значительные фигуры послевоенного модернизма: Рабин, Немухин, Рухин, Целков, Краснопевцев, Шварцман… Да почти все, чего там перечислять. А по Звереву — затишье. И этому есть рыночное объяснение.

Дело в том, что для роста капитализации должен существовать более-менее насыщенный качественными работами рынок. Должны быть регулярные продажи, которые устанавливают ценовые ориентиры и формируют понимание того, сколько должны стоить работы и как быстро расти в цене. Должен быть оборот и перспектива. Тогда покупки приобретают инвестиционную составляющую и даже формируют моду на художника. А если продажи вещей достойного уровня носят единичный характер, то естественной рыночной раскрутки художника не получается.

Вот и весь парадокс. После Зверева осталась красивая легенда о самом талантливом художнике в среде шестидесятников, но сохранилось крайне мало шедевров. И эта ситуация препятствует существенному росту цен на его работы. Получается, что даже хорошие вещи художника сложно продать по хорошей цене, потому что у покупателя отсутствует отточенное в сделках понимание этой хорошей цены, а также уверенность в том, что работу удастся потом выгодно и быстро продать. Почему такой катастрофический дефицит высококлассных зверевских работ? Вспомним, что Зверев не студийный станковый художник. Хорошее «масло» от бродячего экспрессиониста можно было получить, усадив этот непростой характер за работу с долгими уговорами, окружив заботой, обеспечив необходимым материалом, да в подобающих комфортных условиях (например, где-нибудь на даче в Баковке). Или, если повезет обойтись без эксцессов, на квартирном сеансе. Часто ли удавалось создать художнику такие условия? То-то и оно…

Потому плодотворные периоды были столь редки. Часть полученного примерно таким образом собрания Костаки сгорело на даче, часть коллекционер вывез в Грецию, часть он продал другим коллекционерам. Эти-то вещи и всплывают, но редко.

По сути, с 2004 года на мировые аукционы не выводились работы Зверева выдающегося уровня. Последняя более-менее запомнившаяся вещь — пейзаж маслом «Сосны. Николина гора, Рублевка» 1968 года, который в 2004 году был продан на Sothebys за 38 тысяч долларов. Сегодня, спустя три года, за такую работу можно просить немногим больше — не в разы, что характерно для работ других шестидесятников первой величины. И это несмотря на то, что те «Сосны...» вписываются в модель практически идеального инвестиционного Зверева. Большой коммерческий размер, высокая степень завершенности. К тому же масло. Пусть говорят, что Зверев не так хорошо чувствовал эту технику и этот материал, как любимые бумагу с акварелью. Про Владимира Яковлева тоже говорят, что его стихия — гуашь. Однако масло при всех этих оговорках как стоило в разы дороже, так и стоит. Плюс еще ликвиднее и быстрее растет в цене.

А портреты…

Их тоже стоит смотреть: в любой подлинной вещи можно увидеть печать гениальности. Разве что не стоит при этом абсолютизировать творческие оценки. Зверев все-таки ощущал себя мистификатором, знавшим себе цену, и безоглядная похвала ему бы вряд ли понравилась…

Источник: www.afisha.ru

Искусство перестройки на Phillips de Pury

Окрыленный громким успехом «русского» стринга и неожиданным статусом аукциона, установившего ценовой рекорд для современного русского искусства, дом Phillips de Pury готовится 13 октября провести в Лондоне специализированные торги «Русский модернизм и современное искусство».

Каталог пока не опубликован, но известна предварительная информация. На торги будет выставлено 65 работ, выполненных полуофициальными художниками в 1970-е —1980-е годы. В частности, покупателям будут предложены работы Эрика Булатова, Ивана Чуйкова, Олега Васильева и Дубосарского с Виноградовым. Аукционисты рассчитывают получить выручку примерно в 7,23 миллиона долларов. Работы поступили из собрания американского коллекционера Джона Стюарта, который приобретал их напрямую у московских художников во времена перестройки (1986–1991).

Среди объявленных топ-лотов — три огромных «соц-арта» Эрика Булатова с узнаваемыми названиями: «Советский космос» (1977; эстимейт: 0,75–1 миллион фунтов), «Перестройка» (1989; эстимейт: 500–750 тысяч фунтов) и «Зима» (1989; экспертная оценка: 400–600 тысяч фунтов). Работы Булатова в последнее время продаются по фантастическим ценам. Художник в советское время зарабатывал на жизнь книжной иллюстрацией, как и многие другие концептуалисты, включая его коллегу Илью Кабакова. С 1992 года Булатов живет в Париже.

Список «хайлайтов» торгов продолжают композиция «Окно» (1988; эстимейт: 90–110 тысяч фунтов) Олега Васильева и работа Ивана Чуйкова «Открытка, фрагмент открытки, фрагмент фрагмента» (1984; эстимейт: 75–100 тысяч фунтов).

Первые торги «советскими лотами» Phillips провел 22 июня 2007 года. И сразу же попал в точку, установив ряд рекордов. Так, самой дорогой картиной современного русского художника стала масштабная работа Ильи Кабакова «Номер люкс» (1981), которая с эстимейта в 600 тысяч фунтов разогналась до двух миллионов фунтов. По информации Игоря Маркина (владельца модного музея современного российского искусства art4.ru), вещь купил Вячеслав Кантор, известный коллекционер работ еврейских художников. А второе место на пьедестале современного искусства занял 2,4-метровый холст «Не прислоняться» Эрика Булатова, за который дали 916 тысяч фунтов (чуть меньше двух миллионов долларов).

Аукционный дом Phillips de Pury был реорганизован в 2004 году, когда бывший аукционист Sothebys по фамилии де Пьюри выкупил контрольный пакет лондонского аукционного дома Phillips с двухвековой историей. Интересно, что господин де Пьюри был организатором знаменитого московского аукциона Sothebys в 1988 году. В общем, и в этот раз у затеи есть все слагаемые успеха — если русские покупатели успеют прийти в себя после агрессивного политического информационного фона, связанного с перестановками в правительстве.

Источник: www.phillipsdepury.com, art4-ru.livejournal.com