Сплетни

Творческий вечер народного артиста России Сергея Юрского прошел в Капелле при полном зале. Концерт получил название «Жест» по одноименной книге автора. В первом отделении мастер читал прозу классиков минувшего века, а во втором -собственные сочинения на злобу дня. Феномен Юрского в том, что он не читает со сцены, а играет поэмы, рассказы, монологи и стихи, придумав и сотворив особенный театр, в котором является и постановщиком, и актером. Каждое из творений - своеобразный микроспектакль.

Опираясь на классику

- Бунин и Бабель в вашем исполнении просто держат зрителя в оцепенении, а потом вы начинаете смешить и забавлять аудиторию собственными реминисценциями.

- Я пояснял перед выступлением, что это постепенное приближение к сегодняшнему дню. Это вслушивание в ХХ век с его классикой, а потом вглядывание в сегодняшний день. Собственным голосом, собственным ощущением. Я убежден, что в таком зале нужно и людей, и себя подготовить к тому, чтобы начать говорить о сегодняшних проблемах.

- Некоторые ваши номера напоминают этакое стариковское смакование повседневности. Вы считаете, что это может быть интересным для зрителей?

- На один концерт в год здесь хватает моих зрителей. Не уверен, что каждый месяц я бы собирал зал, но здесь на меня ходят люди десятилетиями. Да, действительно, в Москве я очень редко выступаю, в основном вся моя жизнь в гастролях. С этой же программой мы проехали Соединенные Штаты, Канаду, Литву, Армению, Татарстан и Карелию.

- С чего началось ваше литературное творчество?

- У меня все началось с любви к пьесам. Я с детства любил читать пьесы и даже разыгрывать их для самого себя, устроив дома примитивнейший макет сцены. Ну конечно, я параллельно ходил в театр. Отец был руководителем цирка, но водил меня по театрам. Театр был его истинной профессией. Я помню свои первые впечатления; когда мне было лет семь, я еще не мог понять, о чем идет речь во взрослом театре, но то волнение, которое возникает при открытии занавеса, когда люди вступают в какие-то странные отношения, как бы тебя не видя, а ты их видишь, потрясало меня. Что же касается писательства, то просто однажды почувствовал, что могу что-то изложить таким составом слов и так, как другой за меня не сделает. Я сосредоточиваю все свое внимание на литературе, которая могла превратиться в драматическое действие, сплетающее судьбу героев и судьбу авторов.

Контрастность и взаимопроникновение создают сложную игру, требующую особых мизансцен и неординарного пластического решения.

В контрасте с абсурдом

- А по телевизору все время исключительно Михаил Задорнов и всякий «Аншлаг»...

- Ребята захватили свой кусок, они находятся в поле зрения всей страны. Но я не поверю, что все это написали они сами. Ну когда им писать-то? Впрочем, сегодня кто сам не может писать, тот диктует, кто диктовать не может, тот просто рассказывает, нанимает человека, который творит за него. Просто спасу нет от этих писателей. Скоро все деревья изведут на бумагу!

- Недавно вы отказались от роли стареющего Генри Миллера.

- Творчество этого писателя мне близко, но это не для публичного исполнения. То, что он написал, нельзя декларировать.

- Что вы называете «чистым звуком» на сцене?

- Это сочетание того, что хотелось, того, что сегодня произошло, и того, как это резонировало в зале. Хотя это большой риск - ведь так можно остаться и без аудитории. Чтобы понять, что такое «чистый звук», надо отдать сцене лет тридцать жизни.

- Может быть, больше нет веры искусству, все решает только то, сколько оно стоит?

- В последнем спектакле, в котором я играю, говорится: «Слова потеряли доверие. Привлечь внимание можно только громким звуком и ритмом». Это означает, что публика опошлена. Почему и насколько - длинный разговор. Я вижу свою миссию в контрасте с тем абсурдом, который теперь повсюду - в кино, на телевидении, в театре. Зрители просто разучились слышать простую человеческую речь.

Михаил Юровский