Музыка

В Большом зале Московской консерватории завершился XIII Международный конкурс им. П. И. Чайковского. До сих пор являясь, без преувеличения, главным музыкальным событием России и привлекая к себе огромное внимание со стороны музыкальной общественности как нашей страны, так и всего мира, в течение последнего десятилетия Конкурс переживал трудные времена, связанные, прежде всего, со слишком тенденциозным распределением премий.

Накануне открытия организаторы активно акцентировали внимание на том, что главной своей задачей видят возвращение Конкурсу им. Чайковского утраченного престижа и значения. Однако сделать это оказалось сложнее, чем им представлялось.

В этот раз решения жюри конкурса по всем четырем специальностям (фортепиано, скрипка, виолончель, вокал) не вызывали такого негодования публики, как в былые годы. Например, вердикты жюри пианистов после каждого из трех туров встречались аплодисментами со стороны большого количества публики, желавшей узнать о результатах как можно скорее.

Победители и не очень

Разумеется, не обошлось и без огорчений. Так, в финал конкурса не прошел белорусский скрипач Артем Шишков, которому московские слушатели искренне симпатизировали.

Председатель скрипичного жюри Владимир Спиваков, комментируя этот факт, сказал, что также был бы рад, если бы молодой скрипач прошел в третий тур, однако посетовал на то, что инструмент, на котором играл Шишков, намного уступает по качеству инструментам его конкурентов, в связи с чем в финале ему объективно трудно было бы соревноваться с остальными участниками.

В этой связи как Владимир Спиваков, так и председатель жюри виолончелистов Наталья Шаховская упомянули о том, что, несмотря на то, что российские скрипачи и виолончелисты играют на хороших инструментах предоставленных им Государственной коллекцией уникальных музыкальных инструментов, они были предоставлены им всего за две недели до конкурса, что не позволяло участникам соответствующим образом подготовиться к выступлениям.

Наталья Шаховская, в свою очередь, посетовала на то, что не смогла услышать в финале итальянского виолончелиста Умберто Клеричи – решением жюри его не пропустили в третий тур, но наградили дипломом.

Среди пианистов и публика, и председатель жюри, Николай Петров, отметили австрийца Ингольфа Вундера. При этом г-н Петров также сказал о том, что ему хотелось бы послушать в третьем туре и еще нескольких пианистов, в частности, Ирину Захаренкову (Эстония).

С другой стороны, слушатели активно переживали за судьбу российского пианиста Андрея Коробейникова, которому, как и Клеричи, вручили диплом после второго тура.

Безусловно, от музыкального конкурса трудно ожидать полной объективности. И все же присуждение второй премии (первую жюри решило не присуждать) пианисту Мирославу Култышеву, а также первых премий скрипачке Маюко Камио (Япония), виолончелисту Сергею Антонову и певцам Альбине Шагимуратовой и Александру Цымбалюку (Украина) не вызвало у большинства слушателей настолько же сильных негативных эмоций, как бывало при распределении премий на трех предыдущих конкурсах. Таким образом, можно сказать, что жюри нынешнего конкурса выполнило свою часть задачи на пути к возвращению Конкурсу им. Чайковского былого величия.

Трудности

Впрочем, судьям не все далось легко. Так, Владимир Спиваков, беседуя с журналистами, не раз жаловался на то, что общий уровень скрипачей (и в частности российских скрипачей) на этом конкурсе исключительно низок.

В этой связи после первого тура жюри скрипачей даже приняло решение пропустить во второй не 23 участника, а всего 13. Кроме того, председатели и члены жюри по всем специальностям неоднократно подчеркивали, что Конкурс отчасти утратил интернациональность – подавляющее число участников происходит либо из России и стран бывшего СССР, либо из Азии. Европейцев и жителей США в этот раз было разочаровывающее мало.

Если же говорить об организаторах конкурса, то с их стороны, к сожалению, был допущен ряд просчетов, в связи с чем ход конкурса даже был омрачен несколькими довольно неприятными происшествиями.

Прежде всего, следует отметить тот факт, что на этом конкурсе сама структура руководства претерпела значительные изменения. Несмотря на то, что Конкурс по ряду причин был перенесен на год позже (обычно он проходит раз в четыре года и Тринадцатый должен был завершиться еще год назад), по признанию исполнительного секретаря оргкомитета, Олега Скородумова, подготовка к событию началась всего за год до начала.

Прежде Конкурс имени Чайковского обладал собственной Дирекцией, которая в течение четырех лет планомерно готовила музыкальное соревнование. В будущем министр Александр Соколов собирается вернуться к этой практике, но пока на проведение Конкурса им. Чайковского был объявлен тендер, который выиграл Госконцерт во главе с Константином Воробьевым.

Эта организация таким же образом выбрала субподрядчиков, одним из которых стала компания SAV Entertainment, известная тем, что она проводила в России концерты Пола Маккартни, Элтона Джона, Джо Кокера и других звезд мировой эстрады. За полгода до конкурса представители компании обещали на время проведения конкурса им. Чайковского «превратить Москву в концертный зал».

К сожалению, в результате город знал о Конкурсе разве что по странного вида рекламным щитам, которые были испещрены логотипами спонсоров, а о самом конкурсе никакой информации не давали.

Можно сказать, что Тринадцатый конкурс им. Чайковского не удостоился такого внимания со стороны прессы, даже профильной, какого он удостаивался в былые годы. Даже телеканал «Культура», который, казалось бы, должен был отнестись к этому событию со всем вниманием, конкурс практически проигнорировал, показав лишь концерты открытия и закрытия и выпустив две часовые передачи по итогам первого и второго тура.

Кроме того, как выяснилось уже в процессе проведения соревнования, в формулировке его условий были допущены неточности, в результате чего пианистку Татьяну Колесову и виолончелиста Игоря Бобовича жюри специальными решениями решило не допускать к участию вовсе.

Правда, то же жюри почти сразу отменяло собственные решения и все-таки позволяло музыкантам выступить. Татьяна Колесова даже смогла пройти во второй тур. Игорю Бобовичу повезло меньше – до второго тура его не допустили, после чего виолончелист подал жалобу министру, а также апелляцию во Всемирную федерацию международных конкурсов.

Главным злоключением оргкомитета стал финал конкурса виолончелистов, который проходит в сопровождении оркестра. Ныне лауреат первой премии, Сергей Антонов, собирался играть в финале Концерт-симфонию для виолончели с оркестром Сергея Прокофьева. Во время репетиции выяснилось, что Большой симфонический оркестр им. Чайковского под управлением дирижера Эдуарда Серова, призванный сопровождать выступления виолончелистов в третьем туре, не готов к исполнению этой музыки. В результате Антонову пришлось за два дня до выступления менять программу и исполнять в третьем туре виолончельный концерт Дворжака.

Комментируя эту ситуацию во время итоговой пресс-конференции, председатель жюри конкурса виолончелистов (и педагог Сергея Антонова) Наталья Шаховская сказала, что «лауреат первой премии конкурса имени Чайковского должен уметь делать такие вещи», а сам Антонов тогда же назвал произошедшее «рабочей ситуацией» и призвал журналистов «не требовать крови».

Так или иначе, этот «рабочий момент» надолго останется в истории БСО, хотя независимые эксперты склонны считать, что для оркестра такого уровня исполнение этой музыки не представляет серьезных трудностей, а вся проблема заключалась в том, что маэстро Серов прибыл на конкурс заболевшим и не был способен должным образом руководить исполнением.

Тем не менее, можно лишь догадываться о том, какой резонанс имела бы эта история, окажись на месте Сергея Антонова какой-нибудь участник конкурса из стран Запада.

Подводя итоги, можно сказать, что творческая сторона Тринадцатого конкурса оказалась более благополучной, чем организационная.

И хотя о том, как сложится дальнейшая творческая судьба новоявленных лауреатов, пока можно лишь гадать, следует признать, что Николай Петров, Владимир Спиваков, Наталья Шаховская и Ирина Богачева (председатель жюри конкурса вокалистов) не допустили очевидных промахов.