Евгений Пономаренко

Свеча горела

«Свеча горела на столе,
Свеча горела…»
Б. Пастернак

Свеча горела на столе... свеча горела...
Внося в холодный мир свой искорку тепла,
Летели вверх и пепел, и зола...
Но занялся рассвет и еле-еле
На йоту все же отступила мгла.
И отражаясь в пламени печи
Ты этой ночью, может быть, услышишь,
Как не имея над собою крыши
Бог греется у собственной свечи...

Ты не поверишь

Ты не поверишь, но смотри -
Там, в небесах, скакали кони
Твой тёплый свет согрет ладонях
Чтоб после обогреть мой мир...
А дальше нечего смотреть:
Я знаю - нет тебя прекрасней,
А значит, точно не напрасно
Прожил я двадцать с лишним лет.
Что без тебя - в пустой ночи,
Где одиноко выли волки,
И в объясненьях нету толку.
Сгорая в пламени свечи
Уходит время...
Не спеши
Но на пол падает сорочка,
Луна уж не поставит точку
Назло ликующей душе...

Сквозь ливень уходить

Сквозь ливень уходить - наверно наш удел...
Пришла пора прощаться, и, до встречи!
Такая уж судьба ворочать сотни дел.
А время как всегда - не лечит, а калечит.
И мы обречены встречаться между строк
Своих безумных писем, высланных сквозь время.
Вокруг твои друзья, но я же одинок.
Наверно, на века протянется то бремя.
Наш жизненный мирок дымит, но не горит,
А бог устал творить, и жалобы не слышит
И небо плачет... дождь стучит, стучит, стучит...
Как будто по мозгам, а не по мокрой крыше.
Печальней не найти, твоей, моей судьбы
(Куда уж там до нас Ромео и Джульетте!).
Мы видим лишь других. Что до себя - слепы.
Да и любовь твоя, давно устав, не светит.
Сквозь ливень уходить, устав от глупых ссор.
Навечно. Навсегда. Хоть больно. Это значит
Останется простить, приняв твой приговор...
И слёзы по лицу... И дождь со мною плачет...

Загадай желание

Падала звезда, очертив небосвод
Горящею чертой, погасла, словно искра.
Уставшая светить неделю, месяц, год,
И целые века - те не проходят быстро.

Падала звезда, чтоб тихо умереть
На озёрном дне, холодным утром ранним.
О, как прекрасна смерть! Любили мы смотреть,
Прося в предсмертный час - заветные желанья...

Странная осень

Странная осень... с хорошей погодой,
Ветер гуляет, сгорают мосты...
Лёгкая грусть никуда не уходит,
И пишет стихи, разрывая листы.
Всё рассказать? Но, может быть, поздно?
Мысль ненаписанных строк о любви.
Иду покурить, в небе кружатся звёзды,
И вдаль улетают, крича, журавли.
И столько в них грусти, в груди защемило...
Которую ночь мне опять не до сна?
А на горизонте с удвоенной силой
Светила серебряным светом луна.
Листва опадала, и кроны редели,
Подводя этим самым привычный итог.
Зашёл в березняк я на прошлой неделе,
Там запах... так пахнет берёзовый сок.
Сентябрь озарился... здесь север, сиянье,
И воздух морозный искрится пьяня...
Но выпадет снег утречком ранним,
И странная осень забудет меня.

Маньяк и жертва (ужастик)

Маньяк, не сексуальный, но очень злобный, поймал жертву. Как он её заманивал, как ловил и прочие премудрости oпустим, так как это не входит в описание данного действа. Только теперь жертва неуютно ёрзала на стуле, привязанная к нему же, а маньяк в предвкушении весь дрожал, пока выбирал какой-нибудь инструмент для пытки.
Для начала нужно что-то такое, небольшое, не громоздкое, но внушающее страх, поэтому клещи с миленьким бантиком не подходили. Кстати, откуда они тут? - подумал маньяк, но тут же эта мысль ушла из его головы, потому как он нашёл инструмент. Это был лобзик для фигурного выпиливания выступающих частей тела.
Маньяк, гадко улыбаясь, подошёл к жертве. Жертва посмотрела на него испуганно-заинтересованным взглядом, потом нервно спросила:
- Пытать будете? - потом всё так же добавила: - А знаете, я никогда не был в роли жертвы...
Маньяк удивлённо поднял брови, при всём остальное его лицо делало вид, что ему плевать до жертвы с очень высокой башни.
- Я должен бояться, да? - неуверенно спросила жертва.
Что-то тут шло не так, как обычно. Жертва, теоретически, должна бояться, кричать, визжать, умолять о пощаде, или хотя бы попробовать вырываться... Но никак уж не задавать глупые вопросы!
- Хм-м... Наверное да, - неуверенно пробасил маньяк пытаясь скрыть свой тонкий, немного визгливый голос. Он же маньяк, он должен быть хмурым, говорить басом, а ещё лучше молчать. Слюну изо рта и прочие подобные вещи наш маньяк считал негигиеничными.
- А что именно я должен кричать? - не отставала жертва.
Маньяк сокрушённо вздохнул, показывая тем самым, что жертва невоспитанна до крайности, и вытащил из кармана кляп. "Что ж, - подумал он. - Мечты о криках жертвы остались на этот раз мечтами".
- Ух-ты! кляп! Такой конструкции я ещё не видел! - Похоже, что жертва была на грани. Но, почему-то, на грани счастья.
Ещё один сокрушённый вздох и изо рта жертвы уже торчит носок (кляп валяется в углу), снятый с собственной ноги.
- М-м-ф! М-м-м-м-Ф! - продолжала восторгаться жертва.
Хоть бы повозмущалась, что ли, для приличия! А то этот идиотский восторг начал уже доводить.
Маньяк вытащил-таки на свет божий свой лобзик (жертва отреагировала на это новым зрывом восторженного "М-м-ф!". Маньяк злобно хмыкнул и медленно, растягивая удовольствие, начал подходить к жертве:
- М-м-м-м-ф... тьфу! А что вы будете делать?!
Твёрдой невинностью жертвы можно было забивать гвозди, а маньяк готов был горько-горько заплакать. Но всё же сдержался:
- Резать, пилить.
Эти слова он сказал таким тоном, как будто целыми днями только и делал, что пилил людей (не в моральном смысле, конечно же).
- Ух ты! - снова восхитилась жертва. - Меня впервые в жизни пилят! А в первый раз всегда немного боязно! Но, надеюсь, это будет так захватывающе!
Захватывающе? ЗАХВАТЫВАЮЩЕ???
Такого маньяк не смог стерпеть. Он со злостью кинул лобзик об пол и побежал за бензопилой для разделывания туш.
Дрынь-дрынь-дрынь! Дрынь-дрынь-дрын-н-нЬ! Наконец, пила завелась, плюясь выхлопными газами и ежесекундно почихивая.
- О нет! Только не это! - картинно закричала жертва, но всё же в голосе её слышалась фальшь. - Меня мутит от запаха выхлопов!
- Выключите немедленно! Не то я попрошу книгу жалоб и напишу туда самые отвратительнейшие и гнусные вещи о вашей работе!

Такого тяжёлого дня не выдавалось ещё ни разу. Когда маньяк отвёз жертву на пустынную трассу и дал хорошего пинка под зад, тем самым желая доброго пути, жертва визжала и кусалась от возмущения, требуя продолжить так и не начавшиеся пытки. А после этого маньяк надолго задумался, а стоит ли после такой неблагодарной жертвы маньячить? Потому что мир давно уже сошёл с ума, а с ним и начало сносить крышу жертвам...