Федор и Александр Кузьминские

Рождество

(Из цикла «Земля»)

Неумолимо приближался Новый год. В воздухе пахло подведением итогов, обязательным вздрючиванием и требованиями «задела» на год следующий со стороны руководства РУВД.

Страна, большинство населения которой относилось к православному христианству, с упоением отмечала католическое рождество. А чё, лишний повод есть!

Младшие оперуполномоченные одного из отделений милиции г. Москвы Андрей Егоркин и Дениска Резвых патрулировали территорию с выключенной рацией и нечищеным оружием в надежде кого-нибудь задержать. Желательно, за тяжкое преступление.

Было уже темно.

- Может, пивка? – поинтересовался Дениска.

- Можно, – ответил Егоркин, – чтобы Ленинград не затопило.

- Ты же за Ленинград обычно водку пьешь.

- Какой наркотик вы кололи Шилову?

- Понятно, – Дениска знал, что Егоркина опять потянуло на цитирование фильма «Свой среди чужих…» и спорить с ним бесполезно.

Сыщики свернули к ларьку, расположенному неподалеку от елочного базара. Купив пива, они продолжили обход. Их внимание привлекла женщина средних лет, которая стояла, опершись на завязанную в мешковину елку. Женщина смеялась и плакала одновременно.

- Что случилось, гражданка? – спросил у женщины Дениска.

Егоркин в это время показал удостоверение.

- Ой, ребята! Даже не знаю – смеяться или плакать. На елочный базар шла, хотелось живую елочку на Новый год, да закрыто все. Подумала – может, завтра куплю? Смотрю – мужик стоит и вот эту завязанную красавицу держит. Спрашивает: «Мать, елка нужна?» Я говорю: «Конечно». Торговались недолго. Он деньги взял и говорит: «Держи елку-то». Я держу, а он как даст стрекоча! Ой, мама, не могу!

- Так в чем проблема-то? – спросил Дениска.

- А вы возьмите елку-то.

Егоркин отдал свое пиво Дениске и взялся за елку.

Перевязанная мешковиной и бечевой елка росла из земли.

Сыщики покатились со смеху…

В это время в кабинете заместителя начальника отделения милиции по Уголовному розыску, то есть в своем кабинете, у окна стоял Саня Феларов и смотрел во двор. Во дворе происходило следующее: белый «Мерседес» оперуполномоченного Вити Баранова резко разгонялся и резко тормозил у самой стены, затем также резко сдавал назад и процедура повторялась снова. При этом в салоне автомашины громко играла музыка. Это был «Мумий Тролль».

В кабинет Сани зашли оперуполномоченные Кузьминский и Одинцов и присоединились к процессу наблюдения.

- Пьяный, что ли? – вслух произнес Феларов.

- Не, задержанных в багажнике привез. Развлекается, – пошутил Макс.

Сыщики засмеялись.

Каково же было их удивление, когда Витя Баранов и Серега Еремеев действительно начали выгружать задержанных из багажника. Двое мужчин кавказской наружности уже не воспринимали окружающую реальность. Музыка и езда Вити сделали свое дело...

- Я не знаю, за что они их задержали, – смеясь, сказал Федор, – но считаю, что они во всем сознаются. Я бы после Витиной езды, да еще «Мумий Тролля» сознался бы в убийстве эрцгерцога Фердинанда.

Когда смех стих, Саня сказал Максу:

- Ладно, братцы мои дорогие, воюйте тут, а мы с Федором на ответственное задание поедем.

«Знаю я ваши ответственные задания», – подумал Макс.

Каждый год на даче посла США в России в католическое рождество происходила police party, т.е. пьянка представителей многих силовых ведомств, контактирующих с посольством США. Организовывала эти пьянки Служба безопасности Посольства и каждый год Саня ухитрялся получать приглашение на два лица. Но вместо супруги предпочитал брать Федора.

Саня с Федором уехали.

В этот момент в контору прибыл заявитель. Дежуривший в этот день Еремеев с трудом оторвался от задержанных кавказцев и принял мужчину в своем кабинете.

Мужчина просил помощи в розыске пропавшей девушки. Когда Серега спросил, кем она ему доводится, тот ответил, что работает сутенером и пропавшая – одна из его «малышек».

- А чего ж ты к нам заявился? – спросил Еремеев.

- Она в ваше отделение доставлялась.

- На нашей территории «уголков»* нет.

- Поэтому к вам и доставили.

- Когда?

- На той неделе.

- А ты уверен, что к нам?

- Абсолютно. С тех пор ее никто не видел.

- А где она прописана?

- В Москве она не прописана, а откуда приехала, не знаю.

- Ну, вы даете!

В течение нескольких минут Еремеев скрупулезно объяснял, что вести торговлю женскими телами нехорошо, что сутенер сам виноват в исчезновении девушки, что он криминальный элемент и по нему тюрьма плачет.

Выйдя из кабинета, где остался сутенер обдумывать свое положение, Серега нарвался на Витю.

- Прикинь? Сутенеры о без вести пропавших девках приходят заявлять! Совсем обалдели!

- А что за баба пропала? – заинтересованно спросил Витя.

- Да хрен ее знает! Таня, по-моему.

- А чего он сюда пришел?

- Говорит, что доставляли ее к нам на той неделе.

Витя в щелочку глянул на сутенера.

- Так ведь Таня-то эта у меня!

- Где у тебя?

- Дома. Борщ варит.

Следует отметить, что Витя женат не был, питался, чем придется, и в своей квартире убирался редко.

- Ты что, охренел?! – Макса ввели в курс дела. – Он же сейчас заявление в розыск подаст!

- Так она сама захотела. Ей понравилось, квартиру убрала. А я давно борща не ел. Я уже свечки купил – рождество вместе отмечать.

- Тебе Феларов отметит рождество! Будешь с этими свечками в заднице круглый год ходить! – заметил Еремеев.

- Вези ее сюда! Быстрее! – закричал Макс.

- Легко, – ответил Витя и пошел к «Мерседесу».

- Нагрел Витек сутенера. Столько дней без «бабок», – произнес Еремеев.

- Еще заставит отделение неустойку выплачивать, – вторил ему Макс.

Так бесславно закончилась «семейная жизнь» Вити Баранова.

Когда Витя отъезжал от конторы, навстречу ему двигался «Шевроле Блейзер» с номерами Посольства США. В нем сидели несколько совершенно пьяных американцев и почти пьяные Кузьминский и Феларов. Из машины доносилось:

- Айм вери глед ту си ю!

- Айм вери, блин, как его... хеппи, во!

- Айм вери лайк американ синематограф!

- Айм вери лайк Эл Пачино, Харрисон Форд энд Шерон Стоун!

- Ай лайк Нонна Мордюкова!

- Ай лайк Годфазер – пат ван, пат ту энд пат сри!

- Америка энд Раша дружба фройнтшавт!

Глядя из окна кабинета на покачивающиеся тела Федора и Сани, которые, успешно преодолев языковой барьер, целовали американцев взасос, Макс хмуро произнес:

- На даче у посла нарезались! Свиньи!

- А мы тут – на переднем краю, теряя последние зубы! – заорал Серега.

Два сыщика посмотрели друг на друга. В глазах каждого читался немой вопрос: «Мы что, рыжие что ли? Кто за коньяком пойдет?»

Федор и Саня, распрощавшись с американцами, поймали такси и с песней:

- Гудбай, Америка! О-о-о... – отчалили домой.

Сутенер ушел довольный. Девушка была жива и здорова.

Через несколько часов дежуривший Еремеев и Макс, опоздавший на свою электричку, уже спали на сдвинутых стульях.

Витя поехал на «Мерседесе» искать новых приключений.

Никем не замеченный появился оперуполномоченный Коля Пинскер, имеющий родственников в Белоруссии и Израиле. Он, воровато оглядываясь, допил остатки коньяка и пошел домой.

Заснеженная Москва праздновала…

*«Уголок» – место концентрации женщин, занимающихся проституцией на улице.