Приятная
картинка
Милее
нет – на лпвочке скучая,
Увидеть вдруг, как мама молодая
С дитём в коляске погулять
Выходит, свежим воздухом дышать.
Голубкою
над ним она воркует,
Милуя, тельце детское, целует
Ручонки, ножки детские его,
Вокруг не замечая никого.
О нём
в заботе, отдыха не зная,
То пеленая, то его лаская,
Любуется ребёночком своим,
Кумиром сердца, ставшим дорогим.
Своею
добротою заряжая…
На белом свете я не знаю рая,
Но, увидав с ребенком малым мать,
Какой рай – начинаю понимать.
Соловьи – бриллианты мои
Ах,
сторонушка, ты моя Курская,
Рай весной соловьиный!
Испокон ты веков – земля русская.
Край славян здесь хранимый.
По тебе,
вспоминаю, мой дедушка
Всё скучал так в Донбассе:
«Лучше нет Курских яблок и хлебушка!», –
В его слышалось басе.
И грустил
он по песням соловушек,
Смогом шахт задыхаясь.
Вниз клонилась седая головушка,
Там по Курску печалясь.
Мне,
как деду, сторонушка милая.
Всё дала ей природа:
И богата она, и красивая –
Благодать для народа.
Был
второй дед когда-то помещиком,
На Полтавской родившись земле.
Он в советское время, как грешником,
Оказался в Донбассовской мгле.
Наши
гены из рода славянского,
И здесь красят мне жизнь соловьи!
Хоть я выходец с края Донбассовского,
Соловьи – бриллианты мои!
Перед
рассветом
О чём
нам поёт петушок на заре
Не ведаем мы, не гадаем,
Но было приятно услышать в Москве
Его мне за утренним чаем.
И там
он, предвестник лучистой зари,
Её на весь центр прославляет.
Будильником был, когда жили цари.
Ничто и теперь не мешает:
Ни смог
здесь московский, ни пыль от колёс,
Ни фабрик, заводов угары,
Ни звуки потоков людских горьких слёз
И русской судьбы ни удары.
А может,
гордится Москвой, как и мы,
Провинции люди глубокой,
Которым милы уголки всей Москвы,
Витрины окон яснооких.
О чём
бы ни пел петушок золотой,
Услышать его здесь занятно.
Рассвета он символ, зари молодой –
В душе сознавать мне приятно!
С высоты своего возраста
От стихов
моих женщины плачут.
Не пойму я, что это все значит?
Боль, печаль, видно, мной не хранимая,
Задевает сердечко ранимое.
Хоть
пишу без прикрас всё, что вижу,
Жизнь в стихах не хвалю, не унижу.
Но не часто бывает счастливая
Судьба женская, уязвимая…
Где-то
выплывет женская доля
Резонансом ей личного горя,
Так сердечко её запечалится!..
Что лишь плачем печаль та снимается.
Ко всему
добавляет, жаль, старость
К себе лишнюю часто всем жалость.
Не стихи мои – женская долюшка
Вызывает слезу, как от горюшка.
Женская
ревность
Мир
людей – плодоносящий сад,
Расцветающий юной весною.
Ты плениться красой женской рад,
Не любуешься больше женою.
Ну,
зачем тебе весь сад людской?
Мной одной, милый муж, наслаждайся.
От любви многоликой такой
Бед одних и невзгод дожидайся.
Быть
единственной лишь для тебя
На всю жизнь я желаю, любимый,
Перелив в твою жизнь всю себя,
Одним целым чтоб стали, мой милый.
И тебя
очаруя собой,
Напитаю любовью своею.
Ты, хочу, чтобы был только мой
И одна я супругой твоею.
Берегите
все пару свою!
(плач славянки)
Долго
с мужем жила, но рассталась я.
Как в лесу, в жизни я заплуталася,
Став гуленой на старости лет…
И родных рядом нет – дать совет.
Счастья
хочется всем – жизнь унылая.
Повседневностью нашей постылая.
Хоть немало прожито пусть лет,
Милый сердцу ещё белый свет.
Деловая
считаюсь, толковая,
Только личная жизнь непутевая.
Ухажерам скажу, если «нет»…
Одиночество мчится в ответ.
А одной
тяжело неприкаянной,
Так не бейте словами нечаянно,
Ведь болезней уж целый букет,
Не хочу слышать смерти привет.
Не судите
меня, люди добрые,
Ухажеры в мужья – непригодные,
На себе испытавши, молю:
«Берегите все пару свою!»
Критиканам
Не бичуйте
словами меня,
Злою мачехой стала судьбинушка.
Жизнь уже на исходе моя,
Перестань же, судьба, быть дубинушкой.
Я, как
будто осенний листок,
Оторвавшийся ветром нечаянно,
На стремительный общий поток…
Я за жизнь в нем цепляюсь отчаянно.
А судьба
неудачами бьёт,
Не жалея меня горемычную…
Болью в сердце в ответ обожжёт,
И становится боль мне привычною.
Ах,
судьба! Не мишень я тебе
Для ударов твоих – роль жестокая.
Бьёшь за что? И провинности где?
Сын в Москве, я почти одинокая.
И никто
не жалеет меня…
Милосердней прошу быть, судьбинушка.
Никого и ни в чём не виня,
Перестань для меня быть дубинушкой!
Моя
дорога к храму
Жизнь
зашла в полосу невезения,
В том других и себя не виня,
По какому-то словно велению,
Беды градом идут на меня.
Была
жизнь у меня безмятежная,
А теперь потеряла покой…
Мне как шепчет кто, с ласкою нежною:
«Выше ты суеты стань людской.
Тяжко
выстрадать всё в одиночестве,
А вот с Богом – уже не одна.
Интуиция станет пророчеством,
Если в действиях будешь вольна».
…В божий
храм я зашла – люди молятся.
К Богу с горем своим подошла,
Боже! Беды, молю, пусть уносятся,
Чтоб душой я покой обрела.
Пламя,
свет у иконы колышутся.
Незаметно все думы ушли.
Перезвон, божье пение слышится,
Навевая покой для души.
