Про
Черного Человека
Б. Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен,
Снова дом пуст до крика, я в нем себя не нахожу.
На софе пистолет, бог в иконе измолен,
Как свое отраженье - ища зеркала я брожу.
Все
родные мне стали быстрей исчезать,
За врагом враг построились в очередь,
И шеренгой идут по следам. Не сбежать,
Не сбежать... под душою дочерна.
Он
опять в дом заходит, берет свой стул,
И садиться, тени съев махом.
- Черный, черный, опять ты меня обманул!
Подлая ты собака.
Ч.
- Ну, здравствуй, мои слова,
Да, ты изменился очень...
Брошенная вдова
У плиты надгробной хохочет.
С
ней брошенная мать
Над той же плитою плачет.
Людям не надо лгать -
Жизнь ничего не значит!
Б.
Я лампу к лицу и свечу к зеркалам.
- Что ты для меня еще скажешь лукаво?
Сознанье тебе, грязный гость, не отдам,
Не впитаю твоей отравы.
Ч.
- Мы же с тобой одно,
Забудь о химере совести.
...Да ты и так позабыл давно-
Твоя подлость теперь не новости.
Отрекались
ведь все от меня,
Кто с петлей, а кто в сердце с пулей.
Иисус жизнь на крест менял:
И его чернотой обманули.
Понимаешь,
ведь я в тебе,
В твоем сердце моя кровь носится.
Я то самое в твоей судьбе,
Чем она к нижней грани просится.
На
секунду закрой глаза-
Мать с отцом тебя позабыли...
...Не найти уже путь назад-
И тебя чернотой залило...
Б-ч
Ночь стоит, черной маской меня сожрав,
В тени сердце мое запутав...
Самая горькая из отрав-
От добра пробужденья минута...
В
зеркале вижу себя опять-
Все цвета для пустых и вздорных.
От себя никому, мне поверь, не сбежать...
...ЧЕРНЫМ будь, коль ты вправду ЧЕРНЫЙ...
2.
Лабиринты промежности
Мне пригрезилось солнце, заходящее
криминальной хроникой В лабиринты промежности,
Когда достал бег от рутинности с клубком
Ариадны.
Лабиринты промежности? Я спросил дьявола, Куда нас
понесет по ним? Крикнешь "Ау" - Эхо разнесется стоном,
Попытаешься найти выход, но инстинкты не пустят
обратно.
И
вот я плавно вхожу, словно стая ворон
Готовлюсь к нападению,
Как муравьи не сползаю с сахарных
крошек.
Спуститься глубже - это шанс быть закопанным.
Наконец подхожу и останавливаюсь у ее
окошка.
В
этом уютном доме минералка заменила пиво,
А овощи водку. я стою, а все движется, Тени родятся без
света.
Понять: друзья, вы продолжение моего самолюбия.
Люди жрут херню, лучше бы глотали
ответы.
Жрица.
Жрица принесла три розетки, спросив,
где твое электричество. Я написал книгу на листах
бедер.
Серым налетом у губ ложились мои прикосновения.
Резвясь грубостью не выдержал. Что это? Это
murder.
Недооцененной
гармонией алчности похоти, Лучом,
как голосом первого оргазма. От скорости света
стемнело.
Между двух грязных кроватей теперь стоит
трехлитровая банка. Видишь меня?
Я на веревке у люстры. Вижу тебя - ты обведена
мелом.
И
как Брюс Уиллис из лунного света выйду в дождь
и стану смотреть на тебя в стекло и ждать, когда же
выбежишь за мной. Пройдут годы,
Годы, сентябри и годы.
И только маленькая девочка в красном платье
Напомнит, что я постарел для нее.
Обернулся серой мумией, Не найдя причины для
возвращения.
Еще один добровольно запутавшийся
в лабиринтах промежности, еще одно
удовлетворение.
