"Как-то на закате августовским днем подошла я к окну, взглянула и вдруг вижу: из-за черемушки молодой и кустов смородины выглядывает чья-то голова. Думаю, пойдука разберусь, кто это. Вышла — никого нет. Я вернулась в избу, глянула на всякий случай в окно, голова как была, так и торчит. Тут мне страшно стало. Человек я непьющий, никогда никакими психическими расстройствами не страдала, член КПСС с 30-летним стажем, неверующая. Но тут воскликнула:

Н. Гоголь, "ВИЙ"

Впереди — рождественские вечера, которые напоминают нам о сказочных феерических гоголевских историях. Бога-то у нас вовсе отняли, а Гоголя — не всего. Поэтому ночь перед Рождеством ассоциируется у нас прежде всего со всякими страшными историями. Как я сейчас понимаю, это последний неистовый шабаш нечистой силы, перед тем как отшатнуться ей в ужасе перед появлением Бога на земле. Нечто похожее происходит и сейчас — тоже своего рода ночь перед Рождеством, вы только почитайте газеты, посмотрите телепрограммы: свистопляска такая, что меркнет Гоголь. Вон и почта пошла какая... Нет, что-то все-таки случилось в нашем земном бытии. Хлынула нечисть, хлынула.

* * *

— Так ведь? — спрашиваю я своего собеседника протоиерея Геннадия Фаста, с которым мы продолжаем наш разговор о конце света и конце зла, о добре, о вечности. И он спокойно отвечает:

— Сатана особенно обозлен, он знает свой конец и, как раненый зверь, с особенной яростью набрасывается на человечество. Почему, скажем, при Христе' было такое кошмарное количество бесноватых. Возьмите Ветхий завет, там нет подобных свидетельств. В Евангелие же о них упоминается почти на каждой странице. Потому что, когда пришел на землю Христос, всполошилась вся эта нечисть. Так и перед концом мира будет. Но человек должен знать это и готовиться к этому внутренне. И готовиться не через поиск каких-то внешних доказательств, через компьютер или спектральный анализ, не через собирание в газетах каких-то доказательств в пользу второго пришествия Христа. Мы должны не столько за газетами и публикациями следить, сколько за своим сердцем. "Бодрствуйте и молитесь, дабы не впасть в искушение". Когда человек ограждает свое сердце от сил зла, он оберегаем Христом и ангелом-хранителем.

А некоторые, не следя за собственным сердцем, усиленно собирают всякие свидетельства, с "Апокалипсисом" сопоставляют, проводят надуманные аналогии, впадают в такое искушение. Хотя в "Апокалипсисе" сказано: "Имеющий ум да разумиет". Именно "разумеющим" Господь дает дар провидения, понимания происходящих мировых и исторических событий. На предостережения их должно обращать внимание. Но главное — вот это внутреннее бодрствование каждого из нас. Интересно, когда говоришь о конце света, все — внимание, всем интересно. Но когда говоришь, что надо заниматься своей душой: исповедоваться, молиться — интерес угасает, хотя и этот разговор идет применительно к концу света. Но верх всегда берет интерес не совсем здоровый.

— От неверия это все. Разговариваешь с людьми, много пожившими, повидавшими, чего-то достигшими, и никак не вкладывается в их разумные головы понятие Бога живого. Ну есть какая-то высшая разумная сила, говорят, не без того, но к чему эти все молитвы, эта церковь, эта ненужная обрядовость...

— Мне даже приходилось такое слышать: мы понимаем вас, батюшка, но не думаем, что вы всерьез верите в то, что говорите. Конечно, вы несете добро этим, культуру, несите, мол, на здоровье, для того церковь и существует...

— Митрофанушка фонвизинский тоже наивно полагал, что дверь — это прилагательное, потому что к косяку прилагается. Так и церковь зачастую "прилагают" к нравственности.

— Атеизм вообще отрицает и Бога, и черта, реальное онтологическое бытие добра и зла, ибо фактическое бытие имеет для атеиста только материя. Но такая точка зрения уже не устраивает общество. Более возвышенной и более прогрессивной стала именно эта точка зрения, что существует нравственность, а религиозные понятия — это лишь олицетворение нравственных категорий, так что Бог, ангелы, бесы, дьяволы — это мифические символические аллегорические образы. Это как в басне: борются две страсти, а у Крылова они изображены в образах кукушки и петуха. Так вот, огорчу поклонников этой точки зрения: Библия — не басня, в Библии, кстати, есть несколько текстов, где вообще запрещается заниматься баснями.

Притчи в Библии есть, но это совсем другое. Мы верим в реальное бытие Бога, ангелов Божиих, дьявола, нечистых духов, верим в их личностное бытие. Бог — есть личность...

— Страшно все-таки... Коль я верю в то, что Бог — личность, то, значит, я должна верить в то, что и сатана — личность?

— И Сатана — личность. И демоны есть личности. Это личностные разумные существа. Если говорить о Боге — это Святая Троица, это абсолютно вечный и вездесущий Дух, а если говорить об ангелах, то это тварные существа, Бесы же — это падшие ангелы, они имеют свою субстанцию и, если хотите, свое тело, но не вещественное, не плотское. Слово тело, по латыни "корпус", — это как бы форма, которая имеет свое наполнение. Наше тело наполнено плотью, костьми, кровью. Их тело — духовной природы, которую материалисты не признают, для них существует только вещественная материальная субстанция. Сознание — это форма существования высокоразвитой материи, — так нас учили.

Мы же, признавая Бога живого, признаем, что все эти духи имеют свое субстанциональное, бытийное существование, они могут быть здесь или там, они думают и борются. У них своя жизнь, ибо это духовные существа, именно существа. Они и несут пороки человеку: дух ненависти, дух вражды, дух лжи, дух блуда, дух страха... За всем этим стоят реальные существа. И подвижники благочестия знают это по своему опыту. Те, кто принимал монашество, шел в отшельничество и вел прямую великую брань против греха и дьявола, они, как правило, реально лицезрели их.

— Скептики, небось, усмехнутся... Но, на самом деле, откуда такой дар?

— От отшельничества. К нам искушение, как правило, приходит от других людей. Мы сами друг друга и искушаем, плоть наша нас искушает. А подвижник, он ушел из мира и тем самым как бы обрезал возможность для искушения, но этим же он обрекает себя на брань лобовую непосредственно с дьяволом. Это куда страшнее, чем нам бороться со своими искушениями, зато в случае победы это сражение ведет к великому торжеству. Поэтому подвижник, сам победивший этих нечистых духов, получает свыше дар изгнания нечистой силы, экзорцизмом это называется.

Врачующий священник в отличии от психотерапевта воздействует не на материальные носители внутреннего человека, а непосредственно на сам дух. Изгнание нечистого — конкретный реальный процесс. Через молитву, сопровождаемую постом, человек, имеющий дар, может изгнать эту нечисть. Дух выходит, и организм после того, как дух этот вышел, постепенно приходит в форму...

— Так что же делать вполне нормальным людям, которых преследуют вот такого рода видения, стуки разные, звуки?..

— Многие в конце концов приходят за помощью в церковь. Ну, возьмем хотя бы освящение дома, к которому прежде каждый прибегал. Это не обряд, не новоселье. Это реальное изгнание нечистого духа, сведений о нем сейчас отовсюду идет на самом деле великое множество, в том числе и со страниц вашей газеты. Барабашки всякие, домовые, которые искони известны, полтергейст. О нем, например, упоминается еще во времена средневековья. В переводе "польтерн" — это барабанить, "гейст" — дух, то есть дух барабашка. Смотрите, насколько средневековый человек глубже все понимал, чем современный. Барабашка же для нас чуть ли не Чебурашка. Это, кстати, точно отражает наш духовный уровень: мы где-то на уровне кукольного театра определяем все эти явления нашего бытия.

— Скорее, на уровне мультиков, все-таки техпрогресс...

— А средневековый человек, который не мультики смотрел, а Евангелие читал, он глубже был и понимал, что это — дух. Так вот некоторые сейчас пытаются избавиться от всех этих неприятных явлений и вспомнили об освящении квартиры. Да, но прежде чем освятить жилую квартиру, надо освятить, простите, квартиру своего сердца. Человек должен покаяться, а безгрешных среди нас быть не может — исповедоваться, то есть из души изгнать этот полтергейст, а потом изгнать его из квартиры. Поэтому мы отказываемся освящать квартиры людей, которые сами не исповедуются, не причащаются, не живут духовно. Надо сначала очистить свое сердце, тогда очистится и то жилище, в котором живешь.

— А вам приходилось освящать квартиры, изгоняя нечистую силу?

— Приходилось. Правда, не с явлениями барабашки, но с другими странными явлениями. Скажем, был в дому, который построен на старой улице, по которой когда-то ездили повозки. Прошли чуть ли не столетия, а люди все время слышат, как едет старая телега.

— Вполне приятный звук... Пасторальный такой.

— Приятный, когда настоящий, а когда он начинает громыхать без телеги, то душа в пятки от страха уходит. Нечистый вот таким образом решил расстроить человека, вывести его из себя. Вот вам свидетельство реального, бытийного существования нечистого: он сидел в этом доме, его выгнали, и наступил покой. И мы должны понимать, что имеем дело с реальными силами зла.

Как во всякой войне, опытный полководец применяет разные приемы, например, засаду. Что для этого надо сделать? Спрятаться, убедить противника, что тебя нет. А потом неожиданно на него напасть и поразить его. Очень выгодно для самого дьявола, когда людей убеждают, что дьявола нет, что реально он не существует, что это лишь символ зла. И человек доверчиво идет и попадает в эту засаду, и, дай Бог, совладать ему с этой силой. А ведь существует многотысячелетний опыт человечества, свидетельствующий о существовании этой нечистой силы.

Но не надо отчаиваться. Сила Божия велика. Как одному ученику подвижник говорил? Смотри — гора, с одной стороны — светлое воинство, с другой — темное воинство, но светлого воинства больше. И подвижник изрек: тех, кто с нами, больше, чем тех, кто против нас. С нами Бог.

Как в молитве сказано: "Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежит от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением"... Как дым, исчезнет, как воск от огня, растает вся эта нечистая сила и потерпит поражение от силы Божией.

И очень важно еще вот что. Есть такое явление, которое можно назвать бесоманией, бесобоязнью. В наших храмах довольно много людей именно таковых. Вся область интересов этих людей только вокруг нечистой силы крутится. Вот у меня соседка ворожит, колдует, вот она наводит порчу, вот в храме есть человек, который насылает всем вам здесь зло. И вся религиозная жизнь этих людей, несмотря на то, что они часто ходят в храм, вращается не вокруг Бога, а вокруг бесов и демонов. В подозрении они меняют место жительства или работу. Не успели сменить, как опять кто-то рядом оказывается колдуном и т.д. И вот они в окружении этих колдунов, ведьм, с лихорадочным блеском в глазах борются с ними. И Евангелие даже им нужно не для того, чтобы читать Слово Божие, а для того, чтобы приложить к голове, когда голова болит. Все это признаки нездорового, ненормального духовного развития.

Сказано ведь: "Бойся Бога одного и больше никого". Все наши мысли должны быть не вокруг сатаны, а вокруг Бога. Не об этой нечисти должен постоянно думать христианин, а о Христе, о таинствах Божьих, о жизни вечной, о любви Божьей, о доброделании, о милости. Такому христианину некогда думать бесконечно о нечистой силе, так как помыслы его устремлены к добру, и служит он добру, силою Христа противостоя нечистой силе.

— Когда наша тоталитарная стабильность рухнула и в обществе начали разгораться страсти: на улицах, в парламенте, в печати, я почему-то стала часто вспоминать одну и ту же сцену из киноверсии гоголевского "Вия". Ведь когда одолела нечистая сила Хому Брута? Когда перестал крест класть и молиться, а, испугавшись ее, начал отбиваться сапогами: бросит сапог, а вместо одной рожи уже две-три... Потрясающе емкое и образное предостережение.

— Вот я хотел призвать всех к тому, чтобы мы не бесами занимались, а ангелами, не сатаной, а Богом, чтобы к нему вес наши устремления были. А ведь совсем не случаен такой интерес к темной силе. Смотрите, само слово "маги" влечет, затягивает, всасывает в бездну. А в христианстве главенствует не бездна, а высота. "...Горе именм сердца", то есть надо забираться на гору, чтобы оказаться на высоте. Так вот, двигаться вниз. конечно же, быстрее, чем подниматься в гору. Но это движение вниз затягивает в конце концов в болото. Этот нездоровый интерес к нечистой силе рождает нездоровый интерес ко злу. На одном суде. где судили убийцу за совершенное беспричинное убийство, подсудимый так и сказал откровенно: хотелось попробовать, как это убивают, как нож входит. Это жгучее желание попробовать, ощутить: а как, а что?.. То же самое — утрата целомудрия нашими девицами и юношами именно из-за этого желания узнать тайну, ведь не любовь и тем более не мысли о браке их влекут. Это страшное явление притягательности зла и есть магия.

А мы не должны интересоваться злом. Как писал священник Павел Флоренский: грешно даже обращать на него внимание. Как только ты обратил на него внимание — это уже первая стадия твоего падения. Хотя ты говоришь: я же против зла, я его ненавижу. но ты уже привержен к нему — ты обратил внимание: а что это такое? После того, как обратил внимание, ты проявляешь уже интерес. И опять оправдание, мол, я должен знать, чем живут люди и г.д., тем не менее все это скверно и я буду с этим бороться. Но после того, как ты проявил интерес, появляется желание: что же это все-таки такое? Но ты все еще себе говоришь: да. я хочу узнать, что это. сам же я никогда такого не сделаю. Но за желанием обычно следует решимость это сделать. И ты делаешь это зло в конце концов. Так по ступеням человек вовлекается в орбиту зла. А все началось с того, что он обратил на него внимание. Отцы церкви поэтому советуют, когда происходит какое-то необычное явление, кто-то невидимый, допустим, скребется ночью в окно или еще что-то, перекрестись и не обращай внимания, даже не прислушивайся. Мы должны устремляться и идти ко Христу, и ум наш должен быть занят добром и устроением Царства Божия.

***

— "Постой, голубчик! — закричал кузнец, — а вот это как тебе покажется? — При сем слове он сотворил крест, и черт сделался так тих, как ягненок. — Постой же, — сказал он, стаскивая его за хвост на землю, — будешь ты у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан! Тут кузнец, не выпуская хвоста, вскочил на него верхом, поднял руку для крестного знамения.

Н. Гоголь "Ночь перед Рождеством":

"У же тысячи веков, как земляне носит на себе ни одного живого существа... Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, вводу, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа — это я... я... Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в пустоте уныло, и никто не слышит".

А. Чехов, "Чайка".

***

— Все повторяется, — говорю я протоиерею Геннадию Фасту, не решаясь подступиться к самому трепетному в нашем разговоре, — те же страсти в обществе, что и перед революцией, те же партии, та же идея мировой души или так называемого мирового разума довлеет в умах. а не идея Бога. Только Россия не та. И не особо пытаясь разобраться в первопричинах се крушения, многие изуверившиеся во всем после стольких десятилетий атеизма вынуждены вернуться все-таки в то предреволюционное время и признать: Бог живой, личностный вряд ли есть, но что-то все-таки есть... Однако не теплее почему-то от такой веры, и общество от нее не добрей.

— А вы обратите внимание на вот это "что-то". "То" — частица неопределенности, "что" — это нечто неодушевленное, живое, но неодушевленное. Кстати, растения живые, но отвечают на вопрос "что?", а животные уже отвечают на вопрос "кто?"...

Естественно, мировая душа, мировая сила. какой-то высший разум — это "что-то", абстрактное и неопределенное, оно не может согреть душу человека, не может стать его упованием, его надеждой. оно не может дать ему силы, оно не может очистить его от грехов, едва ли оно может что-нибудь. Это сродни великой гравитационной силе, которая разлита во всем космосе, движет галактиками, мириадами звезд, но при этом она далека, она холодна. она чужда нам и тому, что с нами происходит, ибо она неодушевленна.

Однажды апостол Павел, находясь в Афинах, обходил ареопаг, вокруг него собрались люди, и он сказал им: — По всему вижу, что вы богобоязненны, у вас много жертвенников. увидел я и один жертвенник, на котором написано: "Неведомому Богу". Так вот этого Бога, которого вы. не зная, чтите, я возвещаю вам.

Интересно, что в Сергиевом Посаде, под Москвой, в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, в самом большом Успенском храме изображен лик Христа-Спасителя и огромными буквами написано: "Ведомому Богу", как бы в пику тем грекам. Так вот, христианство исповедует не безликую небесную силу, а исповедует Бога — личность, более того, даже сверхличность. И это сразу все меняет. Я не могу любить или ненавидеть электрическую силу, либо гравитационную энергию, я могу только с ними считаться, изучать законы, по которым они действуют. И эти силы тоже меня не могут любить, не могут меня понять, да я им и не нужен, собственно. Живой личностный Бог сразу все меняет. Это как в непогоду вдруг выглянуло солнце, и сразу все предстало в цвете, все заиграло, засверкало, заблистало, наполнилось жизнью. А до этого была серая нудность и однообразие. Те же предметы в час солнечный выглядят совершенно иначе. Как только является нашему сознанию, нашему сердцу не обезличенный, а личный Бог. то все, что раньше окружало нас. начинает нам видеться совсем иным. Вся жизнь приобретает смысл, рождаются в душе торжество и радость бытия...

Личное начало в Боге Святая Церковь исповедует как учение о святой Троице — Отец, Сын и Святой Дух, — три лица единого божества. Как это понять? Это невозможно понять. Это приемлется только верою. Святой Кирилл, который вместе с Мефодием является просветителем славян, создателем славянской азбуки. в беседе с сарацинами так Троицу объяснял: диск солнца, лучи его и тепло — их невозможно смешать, солнце воспринимается нами троично, а с другой стороны — это одна и та же солнечная энергия. Вот так и один Бог в трех Лицах.

Я бы сравнил еще так, из математики. Вот три отрезка. Если их слить в одну фигуру, будет один отрезок, если развести в три фигуры, тогда это уже не единое целое. Но если выйти в плоскость, три отрезка можно сложить не сливая, и получится тогда она фигура — треугольник. Три образовали одно, оставшись тремя.

— Кстати, на некоторых иконах Господь изображен не с нимбом вокруг головы, а именно с треугольником.

— Эти три грани и есть образ трех лиц, они — одна фигура. В нашем человеческом мире три личности не могут быть одним существом, а одно существо не может являть собой три личности. А в Боге — три лица и единое существо. Для того, чтобы понять Бога, надо как бы выйти из измерения человеческого разума и войти в иное измерение ~ измерение веры, только вера может постигнуть Троицу, а разуму это не под силу.

Да, Бог — личность. А раз Он личность, то у нас с Ним и отношения личностные, совсем не такие, как с той же гравитацией или электричеством. То есть наши отношения с Богом могут быть и добрыми, и плохими, как с личностями в обществе: кого-то мы любим, кого-то терпеть не можем или безразличны к кому-то, мы можем выяснять личные отношения с ними.

Поскольку каждый из нас — личность и Бог — личность, то между Богом и нами тоже складываются личные отношения. И это действительно так.

— Но разве могут быть какие-то отношения с Богом у атеиста, например, который его начисто отрицает?

— Конечно же, они есть, они существуют.

Слушатель одного профессора-атеиста, который и поныне здравствует в Москве, как-то сказал мне: "Когда я слушал его лекции, я проникся мыслью, что этот лектор-атеист глубоко верит в Христа и при этом глубоко его ненавидит. Он, как пес, который вынюхивает, и как только ощутил запах своей жертвы, кидается туда сдаем... Так вот тонко чувствовал тот присутствие Христа и сразу же бросался в жажде одолеть Его.

— О сколько их, безошибочно вынюхивающих Христов дух бесновались все эти годы безбожия в России: вынюхивали, настигали, травили жертву за жертвой. Кстати, и сейчас они сильны, бесы среди людей, столь пророчески предсказанные Достоевским. И сейчас то и дело раздастся вой: ату христиан, ату церковь Христову, ату православие!..

— В том-то и дело, что бесы — не атеисты, "бесы веруют и трепещут", они знают. что Бог есть. И у них тоже личные отношения с Богом, и отношения страшные. Они, как Святослав, русский князь идут "на вы", зная Бога, идут на Него войной.

Когда мы видим руины храмов, мы часто поражаемся — надо же, какие были варвары, какие разрушители, некультурные и невежественные". Но те, кто организовал разрушение этих храмов, не были варварами, как гунны. Это были вполне современные люди XX века, прекрасно понимавшие, что они творят. Лютая ненависть к Богу двигала этими людьми при разорении храмов, они знали, что делают, они сводили счеты со своим давним врагом. Они четко чувствовали, где существует Бог, поэтому первым был нанесен удар по монашеству. В Енисейске, например, в 1920 году, сразу же после изгнания адмирала Колчака, были закрыты оба монастыря. И только через три года началось закрытие церквей. Где больше Бога — туда они сразу и направляли свой удар, всю свою ненависть. Если они такие варвары, дикие, ничего не понимали, что ж так изощренно вели войну с храмами? Почему в те годы были такие сцены, как суд над Богом с прокурором,, адвокатами, с пострадавшими?

— Господи, я думала, что суды такие были только над буржуями да над империализмом...

— Нет, и такие вещи разыгрывались комсомольцами... А Бог любит людсй. "Бог есть любовь — сказано в Священном писаний. Блаженный Августин очень интересно размышлял на эту тему. Вот не было когда' еще самой Вселенной, не было мира, кого любить? Раз Бог — любовь, размышлял он, есть любящий (Отец) и есть возлюбленный (Сын) и есть дух любви (Дух Святой). Так он приходил к понятию о Троице.

Понятие о любви личностное, потому что любви не может быть там, где нет личности. Почему мусульманский Бог, допустим, или иудейский не есть Бог любви? Потому что Он одинок. Он не в трек лицах. Необходима была Троица для того, чтобы появилась жизнь внутрибожественная, для того. чтобы был наш Бог любви.

Господь и нас. людей, сотворил личностями, по образу и подобию Своему. Мы — личности, у нас есть внутреннее "я", и мы отвечае не на вопрос "что?", а на вопрос "кто?". Кстати, слово "труп" на какой вопрос отвечает?

— .."Что".

— А слово"покойник"?

— "Кто"...

— Труп — это уже не личность, это куча разлагающейся материи и тело — тоже земля. А покойник — это личность, покойник, он живой. Кого помянуть? — Покойника. И Бог наш не есть Бог мертвых, он — Бог живых, жизнь продолжается и личное бессмертие.

— То есть личносгь не умирает никогда?

Да, и это очень важно. Это торжествующее начало христианства. И если вы заметили, мы говорим не о мертвых, а об усопших. М для нас отошедший в мир иной жив, он сохраняет свое личное быгие.

Здесь, кстати, большая разница между учением христианства и учением индуизма о перевоплощении душ. Там тоже бессмертие. но оно не личностное: я не помню, кем я был, и не знаю. кем я буду. И тот. кем буду я после моей земной жизни, не будет помнить меня. сегодняшнего. Там нарушается личностное начало. Нравственное есть: за плохую жизнь ты попадешь в худшее состояние, за хорошую — в лучшее. Но какой смысл имеет наказание или награда, если наказуемый или награждаемый лишен памяти?

Христианство же исповедует личное бессмертие. Оно тоже говорит о возмездии и награждении, о Царстве Божием и вечных мучениях, но именно той личности, которая будет сознавать себя той самой, какой она и была на земле. Это "я", однажды появившись в мире, не исчезнет уже никогда.

— И грешное "я" не исчезнет?! Если, например, грех смертный?

— Но ведь вечное мучение — это и есть страдания личности, которая полностью потеряла свою связь с Богом. Об этом должны серьезно думать: очень важно, по чьему образу мы сотворены.

Одна учительница пения рассказывала... Когда расшалившиеся дети не слушали ее и она сделала им замечание, они сказали в ответ: "Мы произошли от обезьяны, нам можно". То есть это знание уже диктует поведение. И наоборот. Если человек знает, что он произошел от Бога, он понимает: ему уже не все можно, то есть он несет в себе образ Того, Кто по подобию своему его сотворил.

— В жизни столько грязи и мерзости, и довольно часто приходится слышать: каков же Бог, если так ужасен человек, которого Он сотворил по образу и подобию своему?

— Но это уже сам человек, грехами своими искажает образ Божий в себе. Один монах часто ходил мимо дома, где жила известная в городе блудница, и всегда, когда он проходил мимо дома, он горько плакал. Почему? "Когда я прохожу мимо этого дома, — объяснял он, — я думаю о том, в какую грязь, в какое попрание ввергнут образ Божий, и не могу удержаться и плачу". А вот случай с монахом, очень похожий. На Востоке собрались епископы для обсуждения церковных вопросов. Узнав об этом, городская блудница, особенно вызывающе нарядившись, разукрасившись, бесстыдно оголив себя, прошла мимо них, естественно, чтобы вызвать смущение. Отцы при виде ее пали ниц на землю, не дерзая смотреть, пытаясь этим сохраниться от греховного помысла. Только один из них не упал: он, наоборот, всплеснул руками и начал славить Бога, сотворившего такую красоту. Правильно поступили все. Но большинство, еще не достигну в той высоты духовного порога, преодолевали соблазн и смущение. И лишь единственный из них сумел даже в таком оскверненном человеке увидеть образ Божий и воздать славу Творцу, создавшему такую красоту. Это я к тому, что образ Божий есть в каждом человеке и только это делает его личностью.

***

"Я чрез все угождаю вам, говорит Господь, Я сотворил вас по образу и подобию Своему, Я засветил для вас солнце, луну, звезды, Я сотворил для вас землю со всеми плодами, Я разлил воздух для дыхания вашего, Я дал вам огонь для освещения и согревания вашего и варения пищи вашей, дал вам многоразличную пищу, сладости, как и многоразличное питие; Я умудрил вас делать многоразличные ткани для одеяния вашего и дал материалы для него. Я дал вам золото, сребро, медь и другие металлы в недрах земных для монеты и изделий ваших, Я собрал вас в благоустроенные общества, Я дал вам царя по сердцу Моему, помазанника Моего, образ Мой на земле, я дал вам, наконец, единородного Сына Своего на смерть, отдал Его, с Его изволения, вам в пищу и питие. Церковь на земле под Его главенством устроил, вы же что для Меня сделали и делаете? Чем воздаете за благая Моя? — Забвением Меня, неблагодарностью передо Мною, отвержением Меня, презрением законов Моих! "О роде лукавый ^ и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе терплю вам? (Мф. 17,17)"

Святой праведный Иоанн Кронштадтский "Моя жизнь во Христе"(1906-1907 гг)

"Идут, идут страшнее волн всемирного потопа, истребившего весь род человеческий, идут волны лжи и тьмы, окружают со всех сторон, готовы поглотить вселенную, истребляют веру во Христа, разрушают на земле Его царство, подавляют Его учение, по-вреждают нравы, притупляют, уничтожают совесть, устанавливают владычество всезлобного миродержца... Кто возмнит, по слепым гордости и самомнению преплыть страшные волны на утлой ладие собственного разума, кто пренебрежет смиренным повиновением истинной Церкви, кто воссядет в другие корабли, поврежденные лжеучением... кто отвергнет руководство Святаго Духа — погибнет".

Святитель Игнатий Брянчанинов, "Размышление при захождение солнца"

"Религия не способна возродить наше общество, ибо она всегда подавляла личность, как раз в угоду тому самому коллективизму".

Из комментариев и выступление на "Радио России: и ТВ.

* * *

— Любопытно все-таки, — говорит, продолжая нашу беседу, протоиерей Геннадий Фаст, — гуманисты прошлого, как и современные демократы, говоря о личности, требуют для нее свободы, и рассматривается она, как высшая из всех ценностей.

— Ну что ж, это до боли знакомо всем нам по большевистским лозунгам. Свобода стояла там на первом месте. Правда, материализовалась она потом ощетинившимися шипами колючей проволоки по всей стране.

— А вы обратите внимание, что говорит Христос: "Кто хочет следовать за Мной, тот отвергни себя, возьми крест свой и иди за Мной".

— Кстати, некоторые демократы-гуманисты, которые скорей большевики, просто негодуют от этих слов, самоотречение, проповедуемое православием, называют рабством, подавлением личности и т.д., и т.п.

— Не удивительно, ибо это диаметрально противоположно утверждениям гуманистов. К сожалению, сейчас даже из уст священника приходится слышать о гуманности христианской веры. Но почему же о ней ничего не сказано ни в Ветхом, ни в Новом Завете? Потому что Священное Писание и святая Церковь утверждают: настолько ценен человек — насколько он в Боге. Не в самоутверждении прекрасен он, а в служении Богу.

Что сам по себе человек? Ну вот возьмем веточку, отрежем ее от дерева, допустим, потому, что она хочет этого, ей надо самоутвердиться, ей надоело быть зависимой от ствола, и она возжелала свободы. И вот она отрезана, она может двигаться, куда хочет, она может вознестись выше этого дерева, на котором недавно произрастала. И она наслаждается этой "свободой" и "независимостью": наконец-то я не привязана к стволу? Но что произойдет с этой веткой через несколько дней? Она увянет и погибнет, ибо ее свобода мнимая. А действительной свободой она обладала там, в кроне, когда была в живой связи со стволом дерева. Когда она питалась его соками, она могла в полноте раскрыть все свои возможности. Она могла расти, могла обновляться, цвести, благоухать, приносить плоды и радовать глаз. Только вкупе со стволом, с другими ветвями и корнями может она проявить всю полноту своего бытия.

Так и православие дает полное раскрытие всего, что вложено в личность. А те, которые хотят отсечь личность от Бога и предоставить ей независимую от Бога свободу, те, кто говорит, что ценно не дерево и тем более не корявые корни, которых никто не видит, а именно веточка ценна, они глубоко заблуждаются. Человек сам по себе цены не имеет, вся его цена в Боге, и чем более он в Боге, тем он бесценнее.

Кстати, интересная аналогия с церковным устройством: священник только тогда что-либо значит, когда он находится в единстве со своим епископом. Как только он отделяется от него, он самозванец, и через некоторое время он становится никому не нужен, как не нужна та веточка, которой сначала украсил кто-то свой стол, а потом выкинул, потому что она засохла.

Священник всю свою славу, свой свет черпает от епископа, как ветка черпает от ствола соки дерева. И когда нет солнца, даже бриллианты не имеют никакого вида. Бриллианты прекрасны только в лучах солнца. И епископ может раскрыться только в единении со всеми епископами. Как только он отделится от остальных, так, несмотря на всю свою талантливость и одаренность и прекрасные качества, он скоро становится никому ненужной отсеченной веткой, которая обречена засохнуть и погибнуть.

— А если личные качества священника, допустим, не соответствуют тем высочайшим требованиям, которые можно предъявить к нему?

— Личные качества — это совсем другой вопрос. Это предмет суда Божия и порой человеческого. Тут речь идет в данном случае о личности. И если священник отрывается от епископа, а епископ от Собора епископов, то все личные их достоинства превращаются в ничто. Как в ничто превращаются достоинства самой прекрасной цветущей веточки. И не надо забывать, что и цветы, и плоды свои получает она от корявых корней. Так и мы все. Очень важно, что мы утверждаем. Можно утверждать в себе себя, а можно утверждать в себе Бога. И чем больше будет виден Господь, тем прекраснее будет человек и тем более он будет личностью. И чем более каждый из нас культивирует самого себя, тем больше мы теряем себя. И вот тогда, раньше или позже, но неумолимо уходя от Христа, мы превращаемся в обезьяну, которой все можно.

Как-то в воскресной православной школе учитель рассказывал о Христе. На занятия пришел малыш, которому по возрасту еще рано было посещать школу. Вдруг он поднимает руку и говорит:"А я знаю Христа".

Учитель удивленно спрашивает: "Как же ты знаешь Христа?" "Да, Он живет у нас". "Где Он у вас живет?" "На краю деревни..." "Мальчик, ты не понял, Иисус Христос живет на небе". "Да нет, — возражает тот, — я Его знаю. И вижу часто там, на краю деревни".

А на краю деревни жил дедушка один, и когда мальчик слушал о Христе, он в Нем узнавал этого дедушку. Был этот дедушка Христовым и Его Божественной славы. И мальчик узнал в нем, своем соседе, Христа.

Так и мы: чем больше будет в нас отражаться слава Божия, Бог — личность, тем более мы будем личностями. И чем менее нам нужен будет Бог и чем более будем мы стараться самоутвердить себя, тем более мы будем деградировать. Самоугождение, капризы, тщеславие, добро напоказ, ум напоказ... Такой человек приемлет славу себе. В Священном писании есть история о древнем Вавилонском царе Навуходоносоре (его, кстати, своим идеалом назвал Саддам Хусейн), как ходил царь по стенам Вавилона и, взирая на величие его, говорил: вот город, который построил я во славу свою". И сказано было ему, что за эти слова он превратится в скота и будет есть траву. И он действительно потерял разум и семь лет жил, как вол. Только через семь лет Господь сжалился и царь обрел разум. "Гордость приходит перед падением", — говорил премудрый Соломон. Самое страшное, когда человек строит город "во славу свою". Но именно к этому призывают нас всякого рода гуманисты. Они могут прикрывать эту суть разными словами, но клыки остаются клыками...

— Увы, обществу, обнищавшему духовно, не дано узреть такой опасности. Опять идем мы по кругу, не Богом обозначенному... Ужас, как боимся "унизиться" и признать Бога и Его всемогущество...

— Но разве унизительно то, что человек становится личностью только тогда, когда он в Боге? Не знаю, унизительно ли то, что ветка остается живой только тогда, когда она на стволе? Нет в этом ничего унизительного, надо обладать какой-то болезненной патологией, чтобы усмотреть в том унижение. Унизительно ли то, что у дитяти есть родители? Вся слава детей в их родителях: они их питают, учат, одевают, наставляют. Разве это не естественно? Разве не с любовью принимает все это всякое нормальное дитя? И дается все это родителям с любовью. Ведь и Бог нам не подачки какие-то дает. Он сам, будучи "благи преблаг", захотел, чтобы и иные имели эту благость: даже причина самого творения человека в любви Божьей. Бог, будучи личностью, хотел, чтобы и другие были личностями. Бог, испытывая абсолютное всеблаженство, желал, чтобы и другие имели это блаженство. Но иметь они его могут только в Боге. И разве унизительно для бриллиантов, что они сверкают только тогда, когда падают на них лучи солнца? Это не унизительно, это естественно. И вот святые, их личности — это и есть те бриллианты, в которых на тысячи ладов сверкает и переливается красота неотмирная, красота Божья, красота царства Божьего. И конечные судьбы мира и всего бытия — это возвращение человека к своему Создателю. Замыкается этим круг нашего бытия. От Бога мы получаем личностное свое начало, свое "я", и к Богу оно возвращается, а без него погибает. И погибель эта и есть муки вечные, от них предостерегает нас Господь.

Да, личность свободна — это одна из основных ее характеристик. Но что значит свобода? Свобода от греха достигается только в Боге. А без Бога остается свобода грешить. А поскольку изначально сотворена душа по образу Божию — грех для нее мучение, это что-то неестественное, потому что добро естественно для души. Поэтому, греша — человек мучается, творя добро — радуется. Вот они где творятся — на земле, наши вечные мучения и наша вечная радость. И это не символы, а реальность. Это духовно-телесные мучения или же духовно-телесная радость...

— Но мы часто говорим "видная личность" о людях, которые далеки от Бога.

— Да, Ленин, Сталин, Гитлер — личности. Каждый из них не тряпка и не жиденький киселек…

— Но это уже дьявольские личности, дух их силен, но принадлежит он не Богу...

— С ними все ясно, это проявление крайности. Но достаточно любую рядовую, так называемую сильную, личность хоть раз пригласить на исповедь, чтобы вскрылось все, что в этом человеке очень далеко от истинного идеала личности.

Вот такой интересный психологический момент, он испытан монахами. Очень часто в миру куда легче делать добродетели, чем в монастыре. Почему? Потому что в миру мы зачастую добродетельны именно "во славу". "Вот город, который построил я". В миру мы подогреваемы наградами, похвалой. Уйдя же из мира, человек остается один на один и с Богом, и с дьяволом. Вот тут-то и разворачивается сражение, когда исчезают все эти мирские стимулы к добру. А там, в обители, какой резон творить его? Никто тебя не похвалит, не возьмет интервью (смеется), и никто на напишет об этом в газете. И очень важно, будешь ли ты там, в безвестности, делать добро не "во славу свою"?

И вот если взять лики святых по календарю православному, точнее, лики личностей настоящих, то из них абсолютное большинство преподобные монахи. Вот там-то в истинном самоотречении истинная личность и созидается, где весь камуфляж, вся мишура, носящие имя добродетели, исчезают. Так что надо еще проверить, прежде чем сказать о ком-то: "Вот он личность".

Кстати, гуманистам очень не нравится, что монах дает обет послушания делать впредь то, что скажет духовник. Надо утверждать свою волю, а тут какое-то раболепие. Но дело в том, что христианство не волю отсекает, а своеволие. И когда мы в миру говорим о волевом человеке, то, как правило, мы говорим о своевольном человеке. Знаменитый полководец Ганнибал, кстати, утверждал, что только тот умеет повелевать, кто умеет подчиняться. Так и в духовном, плане: только человек, отсекший своеволие, приобретает истинную волю. А кто привык жить по своей воле — это слабая безвольная и капризная личность, и едва ли такой человек может стать героем. И тем более мучеником. Христианство же отсекает это своеволие, а это ведет к чему? К согласованию воли Божией и воли человеческой. Кстати, наш самый известный сибирский святой — святитель митрополит Иоанн Тобольский, написал основной труд своей жизни: "О согласовании воли Божьей и воли человеческой".

Бог хочет нас видеть не оловянными солдатиками, которые бездумно исполняют его повеления. Он желает иного. Как сказано в писании: "И было угодно Духу Святому и нам ..."

— Но как этого слияния, этой соборности добиться?

— Отсекая своеволие. Дитя, например, слушается вынужденно, подчиняясь власти родительской. Родители могут быть довольны этим послушанием. Но радости-то нет. Радость, когда дитя само хочет: того, чего хотят от него родители. Так и здесь. Мы должны не просто исполнять волю Божию по повелению, а сами должны хотеть того, чего от нас хочет Бог. Это и есть высшее состояние, достигая его, и становится человек истинной личностью, ибо в нем тогда вся полнота отражения образа Божия.

— Тяжелый труд, если человек ежечасно, ежеминутно нарушает заповеди Божьи, попробуй-ка достичь этих высот.

— А светская укоризна, не понимая этого подвига духовного, упрекает христианство в том, что мы делаем каких-то жалких рабов. Но мы рабы Божий, а они рабы себя. Я предпочитаю быть рабом Бога, нежели рабом самого себя. А поскольку "себя" не получается, то в итоге становится такой человек рабом духа нечистого и попадает в такую неволю, в такое услужение дьяволу, что не позавидуешь, ибо начинает творить волю его.

— Через какой же огонь, через какие воды и медные трубы должна пройти душа ради спасения своего...

— Да. Как золото плавится и очищается огнем, так и душа человеческая, переплавляясь через все искушения нашего видимого мира, достигает внутренней своей чистоты. И возвращается к Творцу своему..

***

Но, видя мужество души, ее терпение среди испытаний и то, что она вышла окрепшей из огня, Господь открывается в благости. Своей, является в озарении блистательного Своего света и, призывая ее к Себе, говорит: "Приди с миром, возлюбленная моя". А она, прибежав к Нему, плачется Ему и говорит: почему, Господи, так надолго Ты покинул меня на злые страдания и на издевательства врагов?

Макарий Египетский "Новые духовные беседы", IV век

25 ноября 1991г. День иконы Божией Матери "Милостивая".